© AP Photo / LM Otero
Президент Дональд Трамп склоняется к тому, чтобы «добить» Иран и достать силами Пентагона до тех целей, которые недоступны для Израиля. Еще недавно этот же человек обещал останавливать войны и не применять силу без крайней необходимости. Что же с ним случилось?
В комментариях к статьям в американских СМИ, описывающих угрозы президента США в сторону Ирана, читатели полушутя интересуются: а это тот же самый Дональд Трамп – или его подменили?
Штатные аналитики, в свою очередь, рассуждают о заговоре советников президента, представляющих ему ситуацию на Ближнем Востоке в искаженном свете и так, чтобы Трамп согласился на бомбардировки Ирана силами американской армии. Без помощи Пентагона Израиль не добьет до завода по обогащению урана Фордо, который расположен под горой.
Что же касается пресс-службы Белого дома, там воцарилась шизофрения. С одной стороны, она подкрепляет воинственную риторику Трампа. С другой – постоянно называет президента «миротворцем». Мол, наш лидер добр, а они еще пожалеют, что с ним связались.
Наконец, сам Трамп явно смакует такую деталь из своей биографии: представители Ирана, которые вели с США провалившиеся в итоге переговоры о сделке, теперь официально мертвы.
Нет, его не подменили: это все тот же Трамп, каким он был на первом президентском сроке. Некоторые почему-то решили, что относительно недавняя коррекция позиции по Ирану – от «ястребиной» к деловой – это выход на норму. Но норма Трампа – это менять свою позицию. У него довольно общее представление о многих «узлах» мировой политики, и он скорее полагается на инстинкт. Инстинкт подсказывает ему, кто победит, к кому примкнуть, с кем разделить победу, а в идеале – приписать эту победу себе.
Если Ирану удастся переломить сложившуюся ситуацию – или сама ситуация скатится в ад, – Трамп будет говорить, что был против этой войны. И это даже не ложь: еще недавно был против, теперь – однозначно за.
По своей базе Трамп – антииранский политик (проиранских в США, по сути, и нет), но, прежде всего, произраильский. Вероятно, самый произраильский в истории, и с большим количеством евреев в окружении. На первом президентском сроке одним из наиболее влиятельных людей в Вашингтоне стал его зять Джаред Кушнер, ради брака с которым дочь Трампа приняла иудаизм.
Впервые переехав в Белый дом в 2017-м, Трамп сразу же разорвал сделку, заключенную с Тегераном при его предшественнике Бараке Обаме с участием России и стран ЕС. Соглашение подразумевало, что Иран ограничит обогащение урана, а взамен с него снимут часть санкций.
От импульсивных действий Трампа Москва получила кое-какую пользу, потому что ее партнер Иран получил горький урок. До того иранцы, избавившись от санкций, передали часть выгодных контрактов западным компаниям, разорвав соглашение с российскими. Из-за Трампа тот маневр обошелся им дорого.
Сам Трамп никакой пользы не получил, отрефлексировал это – и на втором сроке запустил собственные переговоры с иранцами. В тренде в США был отказ от конфликтов и сворачивание уже ведущихся – Трамп это чувствовал и выиграл выборы в том числе благодаря повестке «занимайтесь бизнесом, а не войной». Один и тот же спецпосланник Стив Уиткофф пытался заключить сделку и с Тегераном, и с Москвой.
Переговоры шли ни шатко ни валко: Трамп то источал миролюбие, расписывая Ирану перспективы партнерства, то метал молнии, угрожая суперсанкциями.
Изначально Вашингтон выдвинул условие, которое Тегеран счел неприемлемым: полный отказ от обогащения урана.
Постепенно требования смягчались, но тот договор, который вырисовывался в итоге, был явно мягче того, который заключил Обама.
Тогда Трамп вернулся к исходному ультиматуму: не только отказ от обогащения, но и сдача центрифуг. А иранцы потребовали письменных гарантий того, что сделка не будет отменена при следующем президенте США, но соглашаться на подобное запрещают американские законы. Так дипломатия развела руками, а премьер-министр Израиля Биньямин Нетаньяху руки потирал.
Он был горячим сторонником и лоббистом нападения на Иран, и есть немало свидетельств тому, что это испортило отношения Нетаньяху с Трампом в период, когда велись переговоры. Когда переговоры провалились, израильский премьер решил, что ничто его больше не сдерживает.
Первой реакцией администрации Трампа было отстраниться от конфликта: там подчеркивали неучастие США в планировании и проведении операции. Но когда Израиль добился господства в небе, Трамп почувствовал запах победы – и теперь он «ястреб», готовый клевать иранскую печень. Не смог воспрепятствовать – возглавь!
Трамп пытается прислониться к чужим военным успехом, подавая ситуацию так, будто лично вдохновил Израиль. Вопрос лишь в том, удовлетворится ли он этим – или сделает то, что потом объявят «решающим вкладом в уничтожение иранской ядерной программы»: даст приказ сбросить на Фордо особо мощные бомбы, которые есть только у США.
Источники ряда СМИ в Белом доме заявляют, будто Трамп склоняется к ударам. Глава национальной разведки Тулси Габбард, ранее заявлявшая, что Тегеран не разрабатывает ядерного оружия, отстранена от совещаний, а президент публично заявил: мне неважно, что она думает.
Главным сторонником вступления в войну в окружении Трампа считается глава Госдепа Марко Рубио, который, как легендарный Генри Киссинджер, также занимает пост советника по нацбезопасности.
К «голубям» относят вице-президента Джея Ди Вэнса, и ему сейчас нелегко: в своих комментариях с примирительной позицией от также подчеркивает, что Трамп благодетелен, мудр и всегда прав. Это тоже выглядит шизофренично.
Как бы там ни было, срок принятия окончательного решения о бомбардировках Ирана передвинули с 48 часов на две недели, если верить пресс-службе Белого дома.
Если же верить СМИ, на Уолл-стрит давно в ходу аббревиатура TACO (Trump always chicken out), которую можно расшифровать как «Трамп всегда дает заднюю».
Остается надеется, что случай Ирана входит в это «всегда».